Читальный зал
Ромбандеева Е. И.
Мансийский язык
(Сборник "Основы финно-угорского языкознания". Марийский, пермский и угорские языки. - Москва, "Наука", 1976, стр. 229-239)
Содержание:
§ 1. Этнонимы, численность и места расселения.
§ 2. Из истории мансийского народа.
§ 3. Диалекты.
§ 4. Различия между диалектными группами.
§ 5. Из истории письменности.
§ 6. Становление литературного языка.
§ 7. Из истории развития художественной литературы.
§ 8. Из истории исследования мансийского языка.
§ 1. Этнонимы, численность и места расселения.
Этноним манси получил широкое распространений в советское время, до революции же манси в отечественной и зарубежной научной литературе (иногда и теперь) назывались вогулами, или (что нужно признать ошибочным) остяками, а в старинных памятниках - ю́гра или логул (1). Слово манси (māńśi) является самоназванием народа. Ученые неоднократно обращались к этимологизации этого слова. По мнению Тойвонена, оно близко к фин. mies "мужчина", "человек". А. Регули, а вслед за ним и Б. Мункачи, считает, что "самоназвание māńśi идентично самоназванию magyar "венгр" (2). Г. Н. Прокофьев тоже пытался этимологизировать слово māńśi и расшифровал его как "земляные (люди)", т. е. как имя принадлежности, образованное от манс. mā "земля" (3) + ńś - селькупский суффикс притяжательности. А. Н. Баландин возводит māńśi к словам мань+сир, что означает, по его мнению, "маленький род" (4). Два последние варианта этимологизации, с нашей точки зрения, являются явно вымышленными.
В. Н. Чернецов и Е. И. Ромбандеева склонны считать, что самоназвание māńśi восходит к названию рода mōńś (mōńś
, máńś, mōś) в противополжность названию другого рода - por. По преданиям манси род por является не чисто мансийским, а смешанным с ханты.
Самоназвание māńśi, в своей основе восходящее, как отмечалось выше, к родовому названию mōńś, возможно, действительно сопоставимо (как предполагают А. Регули и Б. Мункачи) с венгерским magyar (5). Говоря о себе, манси к самоназванию обычно прибавляют определение - название того места, на котором поселилась данная группа: lūssum tal΄әx māńśit "верхнелозьвинские манси" sakw māńśit "сыгвинские манси", ās māńśit "обские манси", polum māńśit "пелымские манси" и т.д.
Манси живут отдельными группами на огромной территории в северо-западной части Сибири по левобережью Оби и по её притокам (в пределах Ханты-Мансийского, частично Ямало-Ненецкого национальных округов Тюменской обл.).
По сведениям писательницы М. К. Анисимовой (Бекиной) - автора мансийских сказов, ещё в 60-х годах нашего века в Ивдельском р-не насчитывалось около 300 чел. лозьвинских манси, которые живут в основном в небольших лесных деревнях далеко от районного центра и сельских советов или кочуют по тайге. Кроме того, несколько мансийских семей до сих пор живет в Пермской обл. в верховьях Вишары.
По данным переписи 1926 г., манси насчитывалось 6311 чел. Из них мансийский язык считали родным 82.7%; в 1959 г. манси было 6450 чел., из которых на родном языке говорило 59,2%; в 1970 г. манси насчитывалось 7700 чел., из которых говорит по-мансийски 52,4%. Остальная же часть мансийского населения говорит на русском (38,6%) или других языках народов СССР (5,4%).
В Ханты-Мансийском национальном округе в Березовском р-не живёт 3237 чел., в Кондинском - 2 тыс. чел., в Октябрьском - 400, в Советском - 200, в Ханты-Мансийском - 100 чел. В городах: Ханты-Мансийске - 300, Урале - 200 чел.
Население Ханты-Мансийского национального округа составляет приблизительно 270 тыс. чел. Из них манси 6300 чел., ханты - 13 300 чел. Из других финно-угорских народов в этом округе живут: коми - 2 тыс. чел., ненцы - 1 тыс. чел.
§ 2. Из истории мансийского народа.
Прародина угров находилась в лесных районах по р. Каме и южнее от неё. Когда на угорской общности выделились племена, ставшие впоследствии предками венгров (первая половина I тыс. до н.э.), остальные угры ещё долгое время оставались на этой территории (6). В течение XII — XV вв. под натиском коми и русских основная масса угров переходит Урал (отдельные группы там жили и раньше) и обосновывается (получая название "обские угры") в северо-западных районах Сибири, занимая постепенно территорию, на которой живет и ныне. Разделение их на манси и ханты произошло ещё до переселения в Сибирь (7).
Постепенно двигаясь на северо-восток, манси на своем пути оставляли топонимы на родном языке, сохранившиеся в некоторых районах до сих пор (в Башкирской АССР (8)), в Пермской обл., особенно в северо-восточных её районах к Чертыну, Вишаре (9).
Сведения о манси мы находим в трудах С. В. Бахрушина (10) и В. Г. Карцова (11), о пелымских и верхотурских вогулах начала XVIII в. – в работе Г. Ф. Миллера (12).
До Великой Октябрьской социалистической революции манси жили в маленьких юртах, разбросанных по берегам рек или озер Крайнего Севера, ведя примитивное натуральное хозяйство, занимаясь рыболовством и охотой (13).
Остяко-Вогульский округ был основан в 1930 г. В те годы его основное постоянное население состояло из ханты (остяков) и манси (вогулов). Округ и окружной центр до 1938 г. называли так, как было принято именовать эти народы в дореволюционное время, а с 1938 г. округ называется Ханты-Мансийсим. Административно округ входил в Омскую обл. Теперь же оруг вместе с центром – г. Ханты-Мансийском – административно входит в Тюменскую обл. (14)
§ 3. Диалекты
Территроиальная разобщенность населения явилась основной причиной диалектной раздробленности мансийского языка.
По классификации Б. Мункачи, в основе своей удачной, в мансийском языке выделяется четыре наречия, или диалектные группы (15): 1) северная группа диалектов распространена по рекам Сосьва (Tāүt) (16), Ляпин (Sakw) и Верхняя Лозьва (ali Lūssum); 2) западная группа – по средней и нижней Лозьве, а также по Пелыму (Polum) и Вагильску; 3) восточная группа – по Конде (Xōnlaηjā); 4) южная группа – по р. Тавда (ali Tāүt).
Западные и южные манси уже не пользуются родным языком как средством общения. У восточных манси также идет активный процесс обрусения, и родным языком в быту пользуется лишь старшее поколение.
§ 4. Различия между диалектными группами
Исследователи мансийского языка отмечали в первую очередь фонетические расхождения в диалектах. Они настолько значительны, что представители указанных выше четырёх наречий не понимают друг друга.
В южных диалектах мансийского языка наличествует гармония гласных. В некоторых наречиях она отсутствует полностью, в других же наблюдается частично, например, в среднесосьвинсrом говоре северного наречия wajime – лит. wājīma «оказываеься видели его», saүīme – лит. saүīma – «оказывается сплетено» (17).
В фонетическом отношении восточное наречие отличается от северного литературного наличием дифтонгов oa, öä ÿä yo, oa, ýa и др., противопоставлением переднее- и заднерядных гласных: a – ä, o – ö y – ÿ, имеется огубленный гласный å (18).
Морфологические расхождения по отдельным группам наречий менее значительны, чем фонетические (фонологические). Следует отметь наличие вин. Падежа с формантом –m во всех диалектах, кроме пелымского и сосьвинского (положенного в основу литературного языка) (19).
По мнению Е. А. Кузаковой, в кондинском диалекте существует четыре наклонения: изъявительное, повелительное, сослагательное и условное (20). В северо-мансийском же наречии, кроме названных, имеется ещё наклонение неочевидного действия (21) в суфф. –n () (для наст. времени) и –m ()(для прош. времени).
В диалектах наблюдается и лексические расхождения. Так, в языке северных манси имеется большое количество специальных терминов, заимствованных их ненецого языка, связанных с оленеводством, которому манси научились у ненцев (см. т. 1 – «Лексика»).
Отличительной особенностью лексики восточных манси является наличие татарских заимствований, связанных с земледелием, которому манси научились у татар (см. т. I – «Лексика»).
§ 5. Из истории письменности.
Отдельные мансийские слова (или небольшие словники, состоящие в основном из слов – названий предметов) появлялись в русских хрониках, а также в рукописных текстах ещё в XVI — XVII вв.
С XVIII в. известны в рукописном и печатном виде отдельные словники и словари, например «Словарь вогульского языка» (несколько десятков слов), составленный И. Куроедовым по поручению В. Н. Татищева в 1736 г. (хранится в Архиве АН СССР, ф. 21, ор. 5, № 149, л. 427-429); «Латинско-вогульско-остяцкий словарь» (286 слов, записанных латинскими буквами из разных диалектов) (Архив АН СССР, ф. 94, оп. 1, № 184), «Краткий вогульский словарь с российским переводом, собранный и по разным материям расположенный, города Соликамска и свято-Троицкого собора Симеоном Черкаловым 1785 года» (Архив АН СССР, ф. 94, оп. 1, № 178, 7 лл), «Словарь латинско-вогульский». Составлен в 1775 г. (Рукописный отдел ГПБ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, ф. Аделунга, К-АЗ-П, 32 лл) (22), «Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею высочайшей особы», составленный П. С. Палласом (СПб., 1787). Эти словари содержали мансийские диалектные слова, служащие ценным материалом для изучения мансийского языка в историческом плане, несмотря на то, что эти материалы были в основном собраны не языковедами, а путешественниками-краеведами, пребывающими в разное время среди манси и не ставившими перед собой прямой задачи специального исследования мансийского языка (23).
Небольшая часть материала зафиксирована на основе латинской графики, большинство же – на основе русской, в которой долгие гласные фонемы иногда передаются удвоенными буквами, в некоторых случаях обозначаются и дифтонгизированные гласные. Данные материалы охватывают разные (в том числе и исчезнувшие) диалекты мансийского языка.
Ещё в конце XIX в. делались попытки создания письменности для народа манси. Миссионеры и местные священники с помощью отдельных манси, немного владеющих русским языком, переводили на мансийский язык некоторые религиозные произведения. На кондинском наречии для восточных манси было издано евангелие в переводе Г. Попова ("Das Evangelium Matthái in dem dialect der kondischen Wogulen", London, 1868). Был составлен и букварь для вогулов Приуралья (Никанор, еп. Азбука для вогулов приуральских. М., 1903). В подготовке этого издания принимал участие манси Н. Я. Бахтияров.
Делались попытки обучать некоторых манси грамоте. Так, в основном для кондинских манси во второй половине XIX в. были открыты первые школы. Однако работа по распространению грамотности среди местного населения велась слабо, и поэтому несколько книг, переведенных на мансийский язык, никто не мог читать.
Усилия миссионеров не привели к созданию письменности и распространению грамотности среди манси.
Письменность на мансийском языке была создана в 30-х годах XX в. В 1932 г. Вышел в свет первый букварь. В эти же годы в крупных населенных пунктах открылись школы-интернаты для манси, куда начали собирать детей школьного возраста. Для взрослого населения было организовано обучение грамоте почти в каждой деревне, каждом чуме. Письменность, созданная усилиями советских ученых, наконец, стала достоянием всего мансийского населения.
§ 6. Становление литературного языка.
В годы Советской власти изучение мансийского языка было начато с исследования живых диалектов для того, чтобы установить фонемный состав наиболее подходящего диалекта для будущего литературного языка. В результате работы, проведенной в 1930-1931 гг. в научно-исследовательской ассоциации Института народов Севера (Ленинград), был определён опорный диалект для создания письменности и литературного языка и установлен состав гласных и согласных фонем. Сначала был разработан алфавит на латинской основе: он отражал различия между краткими и долгими гласными, а также наличие среднеязычных палатальных согласных.
С 1937 г. алфавит переводится на русскую графическую основу; по новому варианту письменности долгие и краткие гласные не различаются, и среднеязычные палатальные не получают специального графического изображения. Практический алфавит состоит из следующих букв: а, б, в, г, д, е, ё, ж, з, и, к, л, м, н, ң , о, п, р, с, т, у, ф, х, ц, ч, ш, щ, ъ, ы, ь, э, ю, я.
Буквы б, г, д, ж, з, ф, ц, ч, ш используются только для написания русских заимствований, поскольку соответствующие фонемы в мансийском не встречаются.
Советскими учеными были составлены первые очерки грамматики мансийского языка (В. Н. Чернецов и И. Я. Чернецова. Краткий мансийско-русский словарь. Грамматический очерк. М. – Л., 1936; В. Н. Чернецов. Мансийский (вогульский язык – см. Яз. письм. I,) а также первые учебники на мансийском языке.
В послевоенные годы работу по составлению и изданию учебников и книг для чтения, начатую ещё в 30-е годы XX в. В. Н. Чернецовым, создавшим первый букварь (V. Śernetsow. II’oi l’oηoηh) (24), продолжил А. Н. Баландин, составивший несколько учебников («Букварь маньси начальный школа приготовительный класс магыс». Л., 1947; «Ловиньтам магыс внига. Маньси начальный школа овый елас магыс». Л., 1947, и др.).
Отсутствие графического изображения для некоторых звуков мансийского языа отрицательно сказалось особенно на процессе обучения.
С 1957 г. до 1971 г. издание учебников и учебных пособий на мансийском языке временно было прекращено. Однако с 1972 г. Учпедгизом возобновлено издание учебных пособий для национальных школ. Так, по манси языку вышли в свет: «Букварь» (Л., 1972) и «Маньси латыц» («Учебник для подготовительного класса». Л., 1972), составленные А. Н. Баландиным и М. П. Вахрушевой, «Маньси латыц» («Книга для чтения и учебник для 1 класса»), составленные А. Н. Баландиным, М. П. Вахрушевой и Н. Содоминым (Л., 1973).
После окончания неполной средней школы учащиеся продолжают своё образование в средней школе и училищах, прежде всего в медицинском и педагогическом, в которых готовят кадры для Ханты-Мансийского национального округа. В Ханты-Мансийском педучилище преподаётся мансийский и хантыйский языки.
Продолжается взаимовлияние говоров северного наречия, что объясняется отчасти совместным обучением в укрупнённых школах-интернатах манси, прибывших из отдалённых друг от друга населенных пунктов: с Оби, Сосьвы, Сыгвы и др. Кроме того, в советское время жители отдалённых друг от друга мест в связи с появлением новых видов транспорта общаются значитльно интенсивнее, чем раньше.
§ 7. Из истории развития художественной литературы.
У манси в советское время появились свои писатели и поэты. Среди них следует отметить известного и за пределами округа и даже Советского Союза писателя Ю. Шесталова. Его произведения выходят на родном и русском языках. Среди них - сборники стихов на мансийском языке: «Макем мат» («Запах Родины»). Ханты-Мансийск, 1958; «Маньси павыя няврамыт» («Дети мансийской деревни»). Л., 1960; «Сайкалан эрыг» («Песня пробуждения»). Свердловск, 1965; «Этпос» («Месяц»). Свердловск, 1968; сборники стихов и прозы на русском языке: «Пойте, мои звёзды» (Л., 1959), «Огонь на льду» (М., 1961, «Огонь на огонь» (Свердловск, 1966), «Глаза белой ночи» (М., 1967), «Синий ветер каслания» (Л., 1965), «Когда качало меня солнце» (М., 1972) и др. Были напечатаны книги: М. К. Анисимова. «Танья-богатырь (мансийские сказы)». Свердловск, 1973; А. Картина. «Муркины валенки». Йошкар-Ола, 1973. Печатаются произведения А. Тарханова.
Манси П. Е. Шешкин известен далеко за пределами округа не только как талантливый резчик по дереву, произведения которого демонстрируются в музеях но и как создатель народных песен самой разнообразной тематики (см.: «Петр Шешкин». Ханты-Мансийск, 1970).
§ 8. Из истории исследования мансийского языка.
Систематическое исследование мансийского языка было начато в середине XX в. Первым языковедом, побывавшим среди манси в 1843-1844 гг., был венгерский ученый А. Регули, который собрал уникальный фольклорный материал. Им записаны тексты в основном по лозьвинскому, пелымскому и северному диалектам. Часть этих материалов, отражающих северные диалекты, была опубликована венгерским ученым П. Хунфальви (P. Hunfalvy. F. vogul fōld és nép. Pest, 1864). П. Хунфальви составил и очерк грамматики ондинского диалекта, черпая лингвистический материал из библии, переведенной на кондинский диалект Г. Поповым (P. Hunfalvy A. kondai nyelv. NyK IX, 1872; NyK X, 1873).
Несколько позднее (1858-1859 и 1877 гг.) среди манси побывал финский учёный А. Альквист, собравший ценный языковой материал (A. Ahlqvist. Über die Kulturwörter der obischugrishen Sprachen. JSFOu. VIII, 1890; "Wogulisches Wörterverzeichnis". MSFOu. II, 1891; "Wogulische Sprachtexte nebst Entwurf einer wogulishen Grammatik". MSFOu. VII, 1894). Большая часть текстов записана А. Альквистом на кондинском диалекте.
Желание разобраться в мансийских текстах, записанных в своё время А. Регули, побудило венгерского ученого Б. Мункачи предпринимать в 1888-1889 гг. поездку к манси. Он расшифровал тексты А. Регули и сам собрал исключительно богатые фольклорные материалы по всем диалектам. Тектсы позднее были обработаны, переведены на венгерский язык и изданы в четырех томах. Первые два тома сопровождаются развернутыми комментариями самого мункачи (B. Munkácsi. Vogul népköltési gyüjtemény, I-II, 1892-1896). К последним двум томам комментарии были подготовлены и опубликованы Б. Кальманом (B. Munkácsi – B.nbsp;Kálmán. Manysi (vogul) népköltési gyüjtemény 1952; IV k., II z. Budapest, 1962). Краткие очерки, содержавшие в основном морфологические парадигмы, были составлены Б. Мункачи по шести записанным им мансийским диалектам: северному, среднелозьвинскому, нижнелозьвинскому, пелымскому, кондинскому и тавдинскому.
В начале столетия длительное время (1901-1906 гг.) среди манси жил финский ученый А. Каннисто, собравший богатейший материал по диалектам мансийского языка. По материалам экспедиции, а также по спискам слов, собранных М. Кастреном, он опубликовал ряд работ по фонетике, грамматике, лексике, топонимике и подготовил к печати часть текстов, записанных весьма точной, но сложной фонетической транскрипцией с отражением различных комбинаторных вариантов фонем (A. Kannisto. Ein Wörterverzeichnis eines ausgestorbenen wogulischen Dialektes inden Papieren M. A. Castréns. – JSFOu. XXX8; "Zur wogulischen Lautgeschichte". – FUFA VII; "Zur Geschichte des Vokalismus der ersten Silbe im Wogulischen vom qualitativen Standpunkt". – MSFOu. XLVI; "Die Vokalharmonie im Wogulischen". – FUF XIV; "Über die früheren Wohngebiete der Wogulen im Lichte der Orstnamenforschung". – FUF XVIII. И другие работы, посвященные разным проблемам изучения языка манси). Неопубликованные работы Каннисто подготовил к печати финский учёный М. Лиимола (A. Kannisto, M. Liimola. Wogulische Volksdichtug. – MSFOu. № 101б I (1951); № 109б II (1955); № 111, III (1956); № 114 IV (1958); № 116, V (1959); № 134, VI (1963). Кроме этого М. Лиимола опубликовал ряд статей по этимологии отдельных слов, а также по вопросам грамматики мансийского языка (M. Liimola. Zu den wogulischen Personalpronomina. – FUF XXVIII 20-56; "Wogulische Ableitungssuffixe". – FUF XXX 248-272; "Zur wogulischen Etymologie und Formenlehre". – JSFOu. LVII, 1-47; "Etymologische Bemerkungen". – FUF XXII, XXVI,XXIX. Особенно большой интерес представляет его работа, посвященная исторической морфологии мансийского языка (M. Liimola. Zur historischen Formenlehre des Wogulischen. Helsinki, 1963).
Исследованием обско-угорских языков плодотворно занимался и немецкий ученый В. Штейниц. Большую ценность представляет его обобщающая работа по истории гласных мансийского языка (W. Steinitz. Geschichte des wogulischen Vokalismus. Berlin, 1955).
Этот труд создан автором на основе своих исследований и записей фольклорных текстов, собранных венгерскими и финскими учеными в прошлом веке и в начале XX столетия (см. упомянутые работы Б. Мункачи и А. Каннисто), а также на материале научных статей по гласным мансийского языка (O. Hazay. A vogul nyelvjárások elsõ szótabeli magánhangzói qualitative szempontból. Budapest, 1907; A. Kannisto. Die Vokalharmonie im Wogulischen. – FUF XIV и др.) В 50-х годах нашего века венгерский ученый Д. Лако опубликовал очерк грамматики северомансийского диалекта, содержащий подробное описание фонемного состава и фонетических особенностей этого диалекта (Gv. Lakó. Északi-maysi nyelvtanulmányok. – NyK LVIII; перевод на немецкий "Nordmansische Sprachstudien" – ALH VI; "Az északi-manysi névmások fejlődés-tőrténetéhez". – NyK LXI).
Исследованием старых архивных рукописных материалов мансийского языка (в основном XVIII в.) много занимался венгерский языковед Я. Гуя (J. Gulya), опубликовавший ряд ценных статей ("A manysi nyelv szóvégi magánhangzóinak tőrténetéhez". – NyK LXII; "Egy 1776-ból származó manysi nyelvemlék" – NyK LX; XVIII századi kéziratos vogul szójegyzékek. Budapest, 1960; "A fonémarendszer változásának mennyiségi összelevői". – NyK LXVI; "Az orosz Урал-а „Uralgebirge” etimológiájához". – "Studia Slavica Hungaricae", VII. Budapest, 1961; "Egy és más a-ni főnévi igenév körü"l. – MTAK XXII и др.).
Профессор Дебреценского университета Б. Кальман (B. Kálmán) выпустил в свет несколько монографий по мансийскому языку ("Manysi nyelvkőnyv". Budapest, 1955; "Die russischen Lehnwörter im Wogulischen". Budapest, 1961; "Chrestomathia Vogulica". Budapest, 1963). Под его руководством готовится к изданию большой словарь по материалам Б. Мункачи с охватом всех основных диалектов мансийского языка.
Кроме упомянутых выше трудов зарубежными учеными издано несколько монографий по отдельным вопросам грамматики и лексики с охватом материалов по разным диалектам мансийского языка. (M. Kispál. A vogul igenév mondattana. Budapest, 1966; K. Rédei. Die syrjänischen Lehnwörter im Wogulischen. Budapest, 1970), а также отдельные статьи (D. Szabó. A vogul szóképzés. – NyK XXXIV; D. Fokos. A vogul -təl rag eredetéhes. – NyK XXXIX; Он же. A vogul-osztják tárgyas igeragozásról. – NyK XL; Он же. "A vogul-osztják dualis képző". NyK XLIX; Он же. Egy vogul-osztják névutó. – NyK L; Ǒ Beke. A vogul határozók a vogulban. – NyK XXXVII; Он же. Ragtalan határozók a vogulban. – NyK XXXVII; Он же. Finnugor mondattani adalékok. – NyK XLIV; Он же. Még cgyszer a vog.-təl ragról. – NyK XXXIX; É. Sal. Az obi-ugor nyelvek tagadó névmásainak kérdóséhez. – NyK LIII; Ö. Lavotha. Das Passiv in der wogulischen Sprache. – JSFOu. № 62, Helsinki, 1960; Он же. A tárgyas igeragozás mondattana a vogulban. – FgrÉrt. № 5); M. Szilasi. Vogul szójegyzék. Budapest, 1962.
После Великой Октябрьской социалистической революции в связи с созданием письменности на языке манси советскими учеными была развернута большая работа по изучению мансийского языка и его диалектов.
Защищены диссертации, посвященные различным аспектам изучения мансийского языка (А. И. Картина. Именное словообразование в современном мансийском языке. Л., 1955; Е. А. Кузакова. Южно-мансийский (кондинский) диалект. Л., 1963; Е. И. Ромбандеева. Каузативные гдаголы в современном мансийском языке. Л., 1964. М. П. Баландина. Формирование сложных слов мансийского языка на базе соматической лексики. Л., 1965; А. И. Сайнаховаю Служебные слова в мансийском языке. М., 1966; К. И. Вавра. Терминология родства венгерского и мансийского языков. Тарту, 1970.
У южных манси побывала Т. Д. Франк-Каменецкая, которая опубликовала ряд интересных статей с материалами Тавдинского диалекта (Т. Д. Франк-Каменецкая. Экспедиция к Тавдинским манси в 1963 г. «Изв. Сибирского отд. АН СССР», вып. 1. Исследования по языку и фольклору. Новосибирск, 1965).
В настоящее время наиболее активному и всестороннему исследованию подвергается северомансийское наречие, положенное в основу литературного языка, которое преподается в Ханты-Мансийском педучилище и в ленинградском пединституте им. А. И. Герцена. В секторе финно-угорских языков Института языкознания АН СССР Е. И. Ромбандеевой «Мансийский (вогульский) язык» (М., 1973). Морфологические разделы очерков по мансийскому и хантыйскому языкам в этом томе разработаны на основе диалектов, на базе которых были созданы литературные языки. С 30-х годов XX в. эти диалекты исследовались многими социалистами, их первое полное описание сделано в нашей стране.
Примечания
1. В. Н. Чернецов. - Яз. письм. I, 164
2. Там же, стр. 164-165.
3. Г. Н. Прокофьев. Селькупская грамматика. Л., 1935, стр. 13.
4. А. Н. Баландин. О происхождении самоназвания манъси. "Уч. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена", 1957, т. 132, стр. 66-67.
5. См. MTESz, II у слова magyar.
6. HajdúFNNy, 153; А. Шмидт. К вопросу о происхождении пермсого зверного стиля. "Сб. Музея этнографии АН", т. VI. Л., 1927, стр. 160-161.
7. Там же, стр. 157, 161.
8. А. Бессонов и Д. Игнатьев. Названия вод, урочищ и проч. как памятники югров в Уфимской губ. "Зап. Оренбургского отд. Русского географического об-ва", вып. 4 Оренбург, 1881, стр. 118-168.
9. В. Шишонко. Пермская летопись с 1263 г., вып. I-VII. Пермь, 1881-1889; И. П. Глушков. Чертынские вогулы. М., 1900; И. Остроумов. Вогулы-манси. Историко-этнографический очерк. «Материалы по изучению Пермского края», вып. I, Пермь, 1904, стр. 153-202; А. Теплоухов. Следы былого пребывания угорского народа в смежных частях Пермской и Вятской губерний и последующая смена его пермским и русским народом. «Западно-Уральское об-во любителей естествознания», т. XXXIX. Свердловск, 1924, стр. 81-112.
10. С. В. Бахрушин. Очерки по истории колонизации Сибири в XVI-XVII вв. М., 1928, стр. 198; Он же. Сибирские туземцы под русской властью до революции 1917 г. «Советский Север». М., 1929, стр. 66-97.
11. В. Г. Карцов. Очерк истории Северо-западной Сибири. М.-Л., 1937, стр. 132.
12. Г. Ф. Миллер. Сибирская история. «Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах». СПб., 1852, стр. 265-384;
13. О жизни, обычаях, хозяйстве манси см. например: Д. Юрьев. Топографическое описание Северного Урала и рек его обоих склонов. «Зап. русского географического общества». Кн. VI. Спб., 1852, стр. 265-384. «Краткое описание о народе остяцком, сочиненное Гр. Повицким в 1715 г. – В кн.: «Памятники древней письменности и искусства». СПб., 1884, стр. 116; а. Дунин-Горкович. Тобольский север, т. III, Этнографический очерк местных инородцев. Тобольск, 1911. «Краткое описание о народе остяцком, сочиненное Гр. Повицким в 1715 г. – В кн.: «Памятники древней письменности и искусства». СПб., 1884, стр. 116; а. Дунин-Горкович. Тобольский север, т. III, Этнографический очерк местных инородцев. Тобольск, 1911.
14. Г. Тарасенков. Обский Север и его экономика (итоги и перспективы). «Советская Арктика», 1937, № 5, стр. 74-94; В. П. Чернецов. Отчет об этнографической экспедиции Института антропологии, этнографии и археологии АН СССР и Остяко-Вогульский национальный округ. «Советская этнография», 1937, № 4, стр. 209-211.
15. B. Munkácsi – Nyk XXI, XXIV; см. также: N. Steinitz. Geschichte des wogulischen Vokalismus. Berlin, 1955, стр. 1-7.
16. В скобках даны мансийские топонимы в соответствии с литературным произношением.
17. A. Kannisto – FUF XIV, 41-84; см. также: В. И. Чернецов – Яз. письм. I 165.
18. Более подробно см.; Е. А. Кузакова. Южно-мансийский (кондинский) диалект. Авт. д. к. Л., 1963, стр. 4 – 18; см. также: В. И. Чернецов. – Яз. письм. I 165-166.
19. B. Munkácsi. A vogul nyelvjárások. Ugor füzetek, II. Budapest, 1894; A. Ahlqvist. Wogulische Sprachtexte nebst Entwurf einer wogulischen Grammatik. Helsingfors, 1894.
20. Е. А. Кузакова. Указ. соч., стр. 13.
21. Е. И. Ромбандеева – Яз. пар. III 353-354; Она же. Мансийский (вогульский) язык. М., 1973, § 141-149.
22. Более подробно см.: И. С. Вдовин. История изучения палеоазиатских языков. М.-Л., 1962, стр. 155-157.
23. См. также библиографию и кн.: Яз. письм. I, 1937, стр. 192.
24. См. рецензию на эту работу – Y. Wichmann – FUF. XVI.
При полном или частичном использовании материалов статей гиперссылка на источник babylonians.narod.ru обязательна